Рассказывает путешественница и писатель Юна Летц
Цветочности
Большие красные цветы на замотанных в узел деревьях, карликовые дребезжащие кусты, упакованные в мешок из ветра, — здесь и саванна, и тундра, и тропики, но ещё и маленькие колпаки амариллисов, которые дают парфюм этому месту. Присмотритесь внимательней, тут даже есть серебряное дерево (Leucadendron Argenteum), у которого блестящие волоски.
Сад хоть и нерукотворный, но напоминает какой-то один большой спецэффект волшебного фильма. Кажется, вот-вот между кустов прошмыгнёт хоббит — и тень его действительно здесь, ведь Джон Р. Р. Толкин родился именно на этой земле (тогда она называлась Оранжевая республика, Oranje Vrystaat, а потом стала провинцией Фри-Стейт в составе государства ЮАР).
А может, всё потому, что тут сходятся два океана? Ледяная Атлантика, колючая и своенравная, и мягкий Индийский океан — не смешиваются, но танцуют, как влюблённые, производя на свет естественную оранжерею, заколдованную в живописный финбош. Здесь около 9000 видов растений, и больше половины привязаны к этой земле не только корнями, но и привычками (то есть являются эндемиками).
Самые главные и величественные — протеи, виртуозно выпученные цветы, которые выращивали в зимних садах при дворах королей. Их тут несколько сотен видов, среди них: протея золотистая Aurea, превосходная Eximia, артишоковая Cynaroides или «горшок меда» (нектар, который скапливается в её бутоне, используют как лекарство от кашля), крупноголовая Macrocephala, ползучая Repens, символ страны, и ещё множество удивительных особей цветочного пола.
Этот сад — один из самых чудных садов на планете: мало того, что это флористическое царство, так ещё и с пожарами. Сад то и дело жгут, чтобы протеи могли опыляться. Именно огонь помогает плодам раскрыться. Кроме того, протеи не подпускают к себе насекомых, предпочитая опыление сахарной птицей, летучими мышами и даже некоторыми млекопитающими.
Звериности
Кстати, о них. По пути к мысу Доброй Надежды вы оказываетесь в кокетливой ситуации: разглядывая фляжки суккулентов, можно наткнуться на непрерывный взгляд бабуина, который сидит на камне и ждёт, когда вы сделаетесь сентиментальным и откроете дверь, чтобы выйти и с ним сфотографироваться.
Дальше он грациозным движением обойдет вас стороной и погрузит своё ловкое туловище в вашу машину, где немедленно разыщет что-нибудь ценное и скроется с видом простой обезьяны, хоть ещё минуту назад вы считали его прекрасным творением, цитировали Руссо и поражались глубине его глаз.
Медвежьи павианы, которых тут называют «чакма» (Papio Ursinus), или собакоголовые, живут на Капском полуострове миллионы лет и считают себя его хозяевами. Ввязываться с ними в общение бывает небезопасно, о чём предупреждают многочисленные таблички, но всё это совершенно не действует на туристов, которые то и дело оказываются одураченными этими с виду мудрыми и «хранящими некую тайну» существами, которые веселятся, срывая с людей кепки и утаскивая их камеры.
Помимо бабуинов, из живности есть антилопа-прыгун, канна, капская горная зебра и серый ребок, а также страусы в разнообразии.
Корабление и укрощение
А теперь мы переходим из животного мира в мир приключений и мореходных историй. Дело в том, что этот залив сильно похож на Столовую бухту, и корабли по ошибке заходили не в то место.
На скале Мыса Доброй Надежды остался фундамент от старинного маяка, которого в сильный туман не было видно, из-за чего тут разбился не один десяток кораблей. Стоя здесь, вы сразу же вспоминаете о «Летучем Голландце», голландском судне Хендрика Ван дер Декена, который якобы поклялся, что обогнёт мыс, даже если ему придётся умереть. И теперь он покаран небесами вечно исполнять своё обещание.
Как же его удалось укротить, если он такой штормливый? Мыс был открыт как бы немного случайно. Это произошло в 1488 году, когда португальские корабли под управлением Бартоломеу Диаша плыли на поиски Индии, или страны Офир, как её тогда называли, полной золота и несметных сокровищ (согласно Библии), но по пути их «укатало» неизвестное место, которое они назвали Мыс Бурь.
Это уже потом португальский король Жуан II переименует его в Мыс Доброй Надежды (Cabo da Boa Esperança), чтобы немного сгладить, хотя бы словесно, шероховатости его репутации.
Мыс был открыт, но не вызвал особого интереса у открывателей, а мысль превратить Африку в райские кущи долго не приходила никому в голову, пока сюда не попал голландец Ян Ван Рибек, отправленный на родину из Азии за деловые аферы. Он захотел устроить на этом месте город-сад, о чём поведал бывшему работодателю, Ост-Индской компании, и вскоре с её помощью начал приводить это намерение в жизнь.
На территории в 18 гектаров разбили большой огород, который простирался до самого океана. Одной из высаженных культур был виноград, который посадил сам Ян Ван Рибек, и рука у него оказалась настолько лёгкая, что виноделие в Западном Кейпе через несколько столетий станет известным на весь мир, а всё это вместе сделает южную оконечность страны тем местом, что можно по праву назвать «рай на земле».
Исполнение
Раньше тут были драки со стихией, теперь — мистериум, место, где ощущается внутреннее пение. Томный многозначительный пейзаж Мыса Доброй Надежды — один из пунктов неспешного путешествия по «дороге садов» и туристический объект, который посещают каждый год тысячи людей, желающих побродить по легенде. Стоя здесь, на краю мира, не забудьте отдать ветру несколько слов в благодарность за эту прогулку. Говорят, что слова, прошёптанные здесь, летят прямо в уши Бога.
Фото автора
